Среди объектов исключительных прав в патентной системе РФ особое место занимает полезная модель. Согласно патентной теории правовой институт полезной модели призван дать возможность разработчикам новых устройств быстро защитить свои новшества (без сложного делопроизводства, связанного с экспертизой по существу) и раскрыть их общественности в виде официальной публикации. Срок действия охранного документа на полезную модель (до внесения изменений в Патентный закон РФ в 2003 году это было свидетельство, а сейчас — патент) существенно меньше, чем у изобретения, но в условиях сверх динамичного развития технологии этот срок порой даже больше чем технологический цикл жизни разработки. Таким образом, с помощью патента на полезную модель создатель технических новинок может защитить свои новые конструкции от несанкционированного копирования конкурентами. На первый взгляд — очень положительная идея, призванная стимулировать технический прогресс в Российской Федерации. Однако благая цель, положенная в основу организации правовой охраны полезной модели в России, к сожалению, оказалась не совсем адекватной существующим правовым реалиям нашей страны и специфики конкурентных отношений, характерных для «раннего капитализма». Можно сказать, что преимущества института полезной модели оказываются скорее недостатками, чем достоинствами, причем недостатками, которые следует законодательно исправлять как можно быстрее.

В рамках данной статьи будет показано, что утвержденный в действующем Патентном законе подход законодателя (при современных российских правовых реалиях) является благодатнейшей почвой для недобросовестных действий. В последнее время «злоупотребление» патентном на полезную модель становится весьма частым явлением (хотя пока, к счастью, по объемам и уступает широко известной практике пиратских действий по регистрации в РФ товарных знаков известных зарубежных производителей или захвату доменных имен, идентичных известным фирменным наименованиям и товарным знакам но, возможно, скоро потеснит их в силу ряда привлекательных для недобросовестных лиц моментов). Краткий анализ причин такой «популярности» полезной модели у недобросовестных лиц и способы противодействия этому предлагаются вниманию читателей.

Как известно, патент на полезную модель в соответствии со статьей 5 Патентного закона РФ выдается на решения, относящиеся к устройству и соответствующие условию патентоспособности «новизна» и «промышленная применимость». Однако важно отметить, что патент на полезную модель выдается после формальной экспертизы без проверки существа заявленного технического решения (статья 23 Патентного закона). При этом объем прав патентовладельца такой же, как и по другим объектам — изобретение и промышленный образец. Срок действия патента на полезную модель установлен в пять лет с возможностью продления на три года. То есть патент на полезную модель действует до 8 лет с момента подачи заявки (при условии уплаты пошлин за поддержание). Кроме того, для полезной модели в отличие от изобретения в Патентном законе РФ установлено требование «относительной мировой новизны», то есть факты открытого применения на территории других государств не порочат новизну полезной модели в РФ. Это важно учитывать, например, иностранным фирмам впервые ввозящим в РФ свою продукцию, ранее открыто использовавшуюся за границей, но не опубликованную в печатных изданиях. Многие иностранные производители, выходя на российский рынок, с удивлением узнают, что их продукция, не один год производившаяся у них в стране, оказалась запатентованной в России в виде полезной модели «талантливым автором» и поэтому их импорт под угрозой. Еще более иностранцев удивляет тот факт, что по российскому законодательству открытое применение за рубежом, даже при наличии достаточных доказательств, не является основанием для оспаривания новизны такой «талантливой разработки» (обычно «талантливо списанной» с иностранной продукции).

Таким образом, Патентный закон РФ позволяет официально и гарантированно получить исключительные права на непатентоспособное устройство (например, несоответствующее условию «новизна»). Это установлено отсутствием обязательной экспертизы по существу (или какой-либо иной проверки на патентоспособность) заявки на полезную модель в Патентном ведомстве. Более того, правоохранительная система РФ (в широком смысле, включая процессуальное законодательство) обеспечивает возможность защиты таких прав в порядке гражданского судопроизводства, а также путем обращения в следственные органы для возбуждения уголовного дела по статье 147 УК РФ. Если у кого-то имеются доводы в пользу такой системы, то, вероятно, этот человек просто не знаком с «наиболее» яркими примерами когда почти в прямом смысле вновь запатентованный велосипед являлся предметом длительной тяжбы и стоил производителю огромных моральных, да и материальных издержек.

В последние два года Союзпатент отмечает «экспоненциальное» увеличение обращений клиентов с просьбой помочь в ситуации, когда производство (продажа и т.д.) продукции оказалось под угрозой из-за претензий третьих лиц о нарушении исключительных прав на полезную модель. В большинстве случаев данная продукция производилась или устройства использовались в производстве до даты приоритета оспариваемого патента. Зачастую инициатором «дела о нарушении патентных прав» является конкурент или бывший работник предприятия, подавший заявку и получивший патент на полезную модель и использующий данный патент «для сведения счетов» или для устранения с рынка конкурента. Привлекательностью такого «патентования известных технических решений на зло конкуренту» является быстрота (2-3 месяца до получения патента), невысокие затраты (пошлины на патентование на порядок меньшие чем при регистрации товарного знака, до 2 тысяч рублей), гарантии получения охранного документа при правильном оформлении документов (отсутствие «экспертизы по существу»), отсутствие необходимости обязательного использования запатентованного объекта для защиты от досрочного прекращения (возможность выдачи принудительной лицензии не является существенным ограничением), факт, что открытое применение полезной модели за границей до даты приоритета не порочит ее новизну. Главным привлекательным моментом является гарантированная законом возможность получения патента на непатентоспособный объект и возможность как минимум «сильно осложнить» жизнь добросовестному производителю. Процессуальное законодательство также позволяет такому «патентовладельцу» с успехом втянуть в тяжбу производителя.
Нужно отметить, что решение о выдаче патента на полезную модель содержит указание, что патент выдается без проверки на соответствие условию «новизна», под «ответственность Заявителя». Излишне говорить, что такая ответственность не предусмотрена ни одним нормативным актом и история не знает ни одного примера «привлечения к ответственности Заявителя». Видимо, речь идет о возможности признания патента на полезную модель недействительным, но никак не об ответственности. Поэтому, к сожалению, недобросовестные лица активно используют патент на полезную модель, полученный на непатентоспособные решения, в целях конкурентной борьбы.

Консультируя добросовестного производителя, которому предъявлена претензия о нарушении исключительных прав по патенту на полезную модель (в случае, если есть основания полагать, что данный патент на полезную модель «предоставил охрану» не новой разработке) можно посоветовать следующее.

Патентный закон РФ в данной ситуации предоставляет два возможных основных направления для защиты «добросовестного» клиента: «преждепользование» (статья 12 Патентного закона) и «признание патента на полезную модель недействительным, как не соответствующим условию патентоспособности «новизна» (статья 29 со ссылкой на статью 5 Патентного закона). Существует также третья возможность — оспаривание подлинности авторства по данному патенту, однако патентным поверенным хорошо известно, что подобное дело в большинстве случаев «не имеет судебной перспективы».
К сожалению, и первые две возможности, в силу несовершенства законодательной базы и отсутствия наработанной практики, вызывают существенные сложности в реализации, (как минимум требуют значительных усилий).

В отношении «преждепользования» у производителя обычно возникают сложности с доказыванием, ибо мало кто из предприятий должным образом оформляет факты использования технических объектов. Кроме того, использование за границей не является основанием возникновения права преждепользования. Однако, данное направление защиты является наиболее удачным, ибо процессуальное законодательство, прежде всего АПК (статья 64 часть 2) допускает в качестве доказательств в суде довольно широкий спектр, а именно: письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, показания свидетелей, аудио и видеозаписи, иные документы и материалы. Можно дополнительно посоветовать производителям указывать в договорах поставки продукции, например, номер или модель изделия, тогда такой договор в дальнейшем будет доказывать, что данная модель реализовывалась до даты приоритета сомнительной полезной модели.

Общим недостатком или вернее ограничением использования института преждепользования в суде является то, что конечным результатом, даже в случае успешной защиты, будет решение об ограничении использования охраняемого решения в объемах до даты приоритета, установленных судом. То есть недобросовестный патентовладелец, пусть частично, но добьется своей цели — «ограничить конкурента». Однако, в данном случае неудачная (вернее логически ошибочная) формулировка статьи 12 действующего Патентного закона РФ играет на руку производителю, так как к основаниям возникновения права преждепользования отнесен факт, когда до даты приоритета «лицо добросовестное сделало необходимые приготовления к использованию». Очевидно, что имелось в виду «все необходимые приготовления» или «необходимые и достаточные приготовления». Но получилось «как всегда». На сегодня, если обоснованы «необходимые» (хотя далеко не достаточные) приготовления, то согласно буквальному толкованию Патентного закона этого вполне достаточно для возникновения права преждепользования. Например, для производства 1000 деталей в год нужно три различных станка. Сторона купила до даты приоритета один станок — данные приготовления необходимые, но недостаточные. Однако Патентный закон позволяет обосновать право преждепользования в данном случае. Излишне говорить, что подобная неудачная формулировка статьи 12 Патентного закона может быть использована для защиты в случае действительного нарушения патента, например, на изобретение. В текущем году мы столкнулись с подобным решением по делу...

(продолжение на странице)