«Гражданскую платформу» Михаила Прохорова постигла участь «Ё-мобиля». Проект по созданию с нуля праволиберальной партии нового типа заканчивается примерно тем же, чем и затея с производством нового «народного авто» с гибридным двигателем.

В отличие от политических автомобильные инновации путь к российским потребителям все же нашли. «Теслы» частенько видят на московских улицах. А зарядкой электромобилей озадачилась уже и МОЭСК. Страна приобщается к благам очередной технологической революции. Хотя на них, на этих «благах», нет надписи Made in Russia.

Эта вторичность давно стала привычной. Как и то, что многие новинки, пришедшие «оттуда», — изобретение бывших соотечественников. К слову, вездесущий Сергей Брин входит и в число учредителей Tesla Motors.
Факт весьма прискорбный не только с точки зрения национального престижа. Инновационная импотенция приводит к тотальной зависимости от импорта технологий. А следовательно, разговоры о полноценном суверенитете становятся бессмысленными.

Разумеется, успех прохоровского «Ё-мобиля» не вернул бы Россию автоматически на мировой технологический Олимп. Без создания условий, благоприятствующих изобретательству и креативности, такой прорыв невозможен. Причем золотой дождь бюджетных или олигархических миллиардов — вовсе не главное. Как убедительно показывает американский экономический историк Джоэль Мокир в своей книге «Рычаг богатства», толерантное отношение власти и общества к нонконформизму — не менее важный залог технической креативности.

С этой точки зрения сложно переоценить значение политической силы, ставящей во главу угла защиту индивидуальных, творческих и экономических свобод. И вполне логично, что параллельно с инновациями Прохоров занялся партстроительством. И, казалось бы, кто, как не успешный бизнесмен, должен был наконец-то решить обе упомянутые задачи.

Проблема в том, что в России успешный бизнес — почти всегда не создание новых ценностей (в чем, собственно говоря, и заключается смысл инноваций), а удачная монетизация ренты: административной, силовой, земельной, сырьевой — это уже не суть важно.

Можно быть удачливым инвестором и заработать миллиарды на управлении производствами, созданными десятки лет назад. Чтобы грамотно воспользоваться конъюнктурой и связями, тоже нужен недюжинный талант. Но это, по большому счету, талант рантье, а не первопроходца. И если такой бизнесмен все же решается создать нечто принципиально новое — будь то политическая партия или электромобиль, — он должен разучиться мыслить в бухгалтерских категориях.

Это не значит, что надо на веки вечные посадить себе на шею бездельников-партфункционеров или посредственных инженеров и безропотно подписывать все подсовываемые ими сметы. Но не более дальновидно — заранее просчитать собственные политические или «инновационные» бонусы и поспешить зафиксировать прибыль или убытки, как только выяснится, что данные активы больше не будут расти в цене.
Инвестор вправе такое предположить. Инноватор — нет. В противном случае, он перестает быть инноватором. Либо — никогда им не был.

От влияния человеческого фактора и конфликтов в команде, конечно же, никто не застрахован. Но экипаж корсара, рассчитывающий на непременную добычу, ведет себя все же совсем по-иному, нежели путешественники, «без страха и надежды» отправившиеся на поиски неизведанных территорий.

В то, что Михаил Прохоров способен своим соратникам дать мотивацию, отличную от регулярного пополнения их банковских счетов, — с каждым новым проваленным проектом верится все труднее. И, наверное, появление во главе праволиберальной партии не олигарха, а предпринимателя-инноватора сделало бы этот проект намного более жизнеспособным.

Но возникает печальный парадокс. Чем чаще Прохоров или иные его коллеги по цеху будут доказывать неспособность отечественного бизнеса открыть стране новые политические и технологические горизонты — тем меньше шансов у нас вырастить своего Брина.