История о том, как поссорились НИИ микроприборов с ОАО «Квазар», достойна самого высокого, может быть, даже гоголевского пера. Заранее приношу извинения читателям, если у меня не хватит ни сил, ни таланта осветить адекватно все происходящее между этими ныне самостоятельными частями некогда единого мощного организма, вызывавшего восхищение и надежды у всех, кто хоть немного разбирается в том, куда и за счет чего движется человеческий прогресс…

Однако как быстро все меняется! Нет уже единого комплекса, а отдельные его части ведут неустанную борьбу между собой на уничтожение. При этом следует отметить, что козни, которые могут придумать люди высокообразованные, умеющие повелевать атомами и радиоволнами, чтобы причинить друг другу боль, не идут ни в какое сравнение с теми мелкими дрязгами, на которые способны люди рядовые, высшим математикам не обученные. В первой статье серии «Красная книга украинской науки» («ЗН», №23(498) уже рассказывалось о том, сколько изысканных треволнений ОАО «Квазар» недавно доставил упомянутый институт…

Но институт категорически против того, чтобы считать себя виновником катавасии, которая держит уже добрый десяток лет на взводе Министерство промышленной политики, а теперь постепенно затягивает в свою орбиту и Национальную академию наук Украины. Количество судов, которые рассматривали отношения сторон, трудно сосчитать. Количество жалоб, отосланных высоким особам, начиная от Президента и заканчивая СБУ и Советом национальной безопасности, просто невозможно перечислить…

НИИ микроприборов не хочет уступать ни за что — у него есть свой счет, по которому он хотел бы получить. «Ну кто из нормальных людей, — спрашивают в НИИ, — мог додуматься в лютые морозы отрезать трубы, подающие тепло в институт?!.» А соседи и бывшие коллеги на заводе додумались! В итоге через считанные часы все микроэлектронщики сидели в пальто и наблюдали за тем, как лопаются батареи, графины с водой, трубы...

И если бы только на этом все закончилось! А попробуйте теперь представить, если вам после такого пассажа перекроют еще и воду… Ни чаю приготовить в лаборатории, ни кое-где воду слить… Вскоре в некогда сверхсекретном институте, набитом техническими гениями под самую завязку, готовы были караул кричать. Срочно собрался штаб по спасению. Под покровом ночи самые отчаянные пробрались на вражескую территорию, вырезали перекрывающие заслонки и все-таки подали воду в институт. На время.

«Ах, вы так!» — возмутились на заводе и забетонировали… канализационный слив, магистральная труба которого из института проходила по территории завода. Вскоре в здании-высотке института положение стало критическим. В НИИ сформировался отряд отчаянных камикадзе и…

История изысканных пакостей, которые преподнесли друг другу передовые представители науки и индустрии XXI века, на этом не кончается. Недавно мне показали новенький, буквально с иголочки бетонный забор, разделивший территорию когда-то единого предприятия. Рядом торчат срезанные теплоизоляционные трубы — эхо не утихающей войны. Об этой разделительной стене не писали СМИ, ее не показывали в сводках новостей рядом с сообщениями о строительстве стены между Израилем и Палестиной. Новость как-то затерялась в буднях нашей новой жизни. Однако, безусловно, ее значение для будущего Украины явно недооценено…

- Не слишком ли далеко зашла ссора НИИ микроприборов и ОАО «Квазар»? — с этого вопроса началась беседа обозревателя «ЗН» с руководством института.

В.ВЕРБИЦКИЙ, директор НИИ микроприборов, доктор технических наук:

- Не было и нет ссоры между НИИ микроприборов и ОАО «Квазар». Есть ссора между отдельными руководителями. Я и себя причисляю к их числу. Почему она произошла? Да потому что я как человек, сидящий в директорском кресле, отвечаю за имущество института. А поскольку это имущество незаконными путями отчуждено, я вынужден принимать все меры (это мне предписано контрактом и уставом), чтобы вернуть его институту. Есть один вопрос: нужно цивилизованно и нормально разойтись. Наши оппоненты на «Квазаре» говорят: все наше, на что не имеется документов. Но ни один суд не подтвердил и не сказал, что территория и имущество принадлежат ОАО «Квазар». Началось все это в 1994 году. После этого какие могут быть отношения?

Хотя между специалистами, между исполнителями работы нет никаких проблем. Сегодня НИИ микроприборов выполняет ряд договоров для филиалов и конкретно для ОАО «Квазар», в частности, по микросхемам. Мы готовы заказывать заводу то, что сегодня нам выполняют в Минске. При условии, что они смогут заказ выполнить.

Согласен, что есть объективные причины падения производства. Сейчас мощного заказчика в лице ВПК уже нет. Но давайте в меньших объемах делать продукцию. Появились другие потенциальные заказчики. «Квазар-микро», например, завозит на миллионы долларов комплектующие и микросхемы. Можно взять у него часть заказов. В Украине нет миллиардов долларов, чтобы поднять микроэлектронику на современный уровень. Так давайте поднимем то, что нам по силам…

- Судьба вас развела, вы уже фактически в составе НАНУ. Но ведь интересы дела и здравый смысл толкают вас к объединению с «Квазаром». Когда есть общие интересы, следует идти на взаимные уступки. Не так ли?

- Не вижу никакой необходимости объединяться. Во-первых, потому что у нас разные формы собственности и в обозримом будущем они будут разные. Мы должны разрабатывать новые изделия и куда-то их внедрять. Если бы завод не был импотентом и мог делать эти изделия, мы бы внедряли у него.

Шестимикронная норма, по сегодняшним требованиям, — это производство лаптей. Это то, с чего начиналась микроэлектроника в Украине. Институт же сделал ряд новых разработок. Мы несколько лет назад открыли новое направление в электронике и лазерной технике. На этой базе возник симбиоз кремниевой и арсенид-галлиевой технологии. Мы запатентовали прибор, которому нет аналогов в мире — белый светодиод. Я — один из авторов этого прибора. Такого нет даже в США, хотя они купили Накамуру — изобретателя белого светодиода.

- Вы можете восстановить свое производство?

- У нас есть оборудование для производства микросхем с полуторамикронной нормой. Чтобы все это заработало, нужно 500 кВт электроэнергии вместо имеющихся 50 кВт. Из-за действий руководителей ОАО «Квазар» институт попал в ужасные условия, в полную энергетическую блокаду. Без электрической энергии, без коммуникаций нельзя работать — любое предприятие становится трупом. Кто организовал такую приватизацию? В этом пусть разбираются правоохранительные органы. Только благодаря помощи городских властей мы выжили. Хочу подчеркнуть, что самый трудный период в жизни института пройден. Девять лет назад я сидел в кабинете в валенках, ручку держал в кармане, чтобы чернила не замерзли и можно было расписаться на документах. Но, несмотря на трудности, мы сохранили очень многое. Надеемся, что со следующего года все это заработает в новых условиях в Национальной академии наук Украины благодаря содействию академика В. Семиноженко и других людей науки, умеющих видеть государственную перспективу.

Владимир ПЕРЕВЕРТАЙЛО, заместитель директора НИИ микроприборов:

- Главное, что у нас есть, — замкнутый цикл разработки интегральных схем. В этом цикле первым этапом является разработка и моделирование электрической схемы изделия и создание многослойной топологии кристалла микросхемы, содержащего десятки тысяч, иногда сотни тысяч или даже миллионы транзисторов и других элементов. Для работы с такими массивами информации нужно иметь суперкомпьютеры и специальное программное обеспечение, которое включает в себя сложные математические модели элементов схемы, и, конечно же, специалистов высочайшего класса. Достаточно сказать, что стоимость программного пакета для проектирования интегральных схем — от полумиллиона до десятков миллионов долларов. Мы владеем таким программным обеспечением собственной разработки с уровнем, позволяющим разрабатывать схемы с минимальными размерами элементов до одного микрона.

Опытное кристальное производство института законсервировано, работают только отдельные участки. Кристаллы микросхем на пластинах кремния нам приходится заказывать и изготавливать в Минске, в ПО «Интеграл». В отличие от Украины, в Белоруссии электронные предприятия работают. Если раньше в Украине производилось до 70% всех телевизоров, которые выпускались в Союзе, то сейчас это лишь десятки тысяч. И то они производятся на чужой элементной базе. В Белоруссии существует государственная поддержка телевизионных заводов. Они выпускают телевизоры «Горизонт» и «Витязь», которые продают у себя в Белоруссии и России, а ведь этот телевизионный рынок мог бы быть нашим, как и рынок кристаллов нашей номенклатуры, где мы имели сильные позиции.

Очень важно, что НИИ микроприборов обладает собственным центром измерений очень высокого класса. Ведь можно иметь свое кристальное производство, но если вы не можете тестировать произведенное изделие, то конечным продуктом владеет тот, кто измеряет и собирает то, что эффективно функционирует.

Поэтому сейчас многие фирмы начали работать по новому принципу — без собственного производства. А именно: разработчики, владеющие мощными компьютерными центрами с программным обеспечением, дают свои разработки предприятиям, которые производят их на пластинах. Затем те возвращают их в интеллектуальный центр, где производятся измерения, и кристаллы на пластинах отдают на сборку микросхем. Затем готовый продукт продают потребителю. То есть, не имея собственного производства, такие центры на рынке добиваются поразительных успехов. Первоначальный капитал у таких фирм от 3 млн. долларов. В течение нескольких лет он достигает сотен миллионов долларов.

- Вы можете пойти таким путем?

- Мы можем использовать ПО «Интеграл» в Минске и московские предприятия «Ангстрем», «Микрон», а также производящие предприятия, которые находятся в Германии, например в Эрфурте. Здесь важно иметь продукт того уровня, который нужен потребителю в мире. Это очень трудно, но мы к этому идем.

В последнее время у нас начали активно разрабатываться приборы для формирования изображений в видимом и инфракрасном диапазонах излучений. Это направление оживилось, в связи с тем, что Украина столкнулась с потребностью в них. Сейчас ставится задача на своей технологической базе создать новый прибор — матрицу на основе соединений кадмий-ртуть-теллур для инфракрасного приемника.

В последние десять лет создано еще одно новое направление — детекторы альфа-бета-гамма и рентгеновских излучений. Мы делаем детекторы, а исходные пластины для них покупаем за рубежом. На этом направлении базируется важная часть ядерно-физического и радиационного приборостроения. Могу с гордостью сказать, что по некоторым изделиям мы вышли на один уровень с мировым лидером в этой области — фирмой-гигантом Hamamatsu.

У нас появилось еще одно новое важное направление — оптоэлектроника, лазеры и светодиоды.

Владимир ОСИНСКИЙ, профессор:

- В «Сатурне» мы наладили производство светодиодов до 100 тысяч штук в месяц. Сейчас создано новое поколение этих приборов с интенсивностью излучения в 15-20 раз выше. Разработаны новые технологии сверхъярких светодиодов, которые могут быть использованы для общего освещения, в светофорах, различных табло, информационных системах, в оборонной промышленности, на транспорте. Потребность в светодиодах, особенно сверхъярких, в Украине колоссальная — до 20 миллионов штук в год. И все это пока покупается за валюту. Выгоднее приобрести импортное оборудование, чтобы реализовать технологию, которая у нас разработана.

Очень важная тема — разработка белых светодиодов для замены ненадежных и малоэффективных ламп. Сейчас в мире белые светодиоды основаны на двойном преобразовании — фиолетовый или ультрафиолетовый светодиод возбуждает люминофор, который светит белым светом. При этой технологии неизбежны большие потери. В США, ЕС и Японии имеются специальные программы по разработке более эффективных белых светодиодов общего назначения.

Просто так синтезировать белый свет из трех разных цветов не получается — то один, то другой светодиод «уходит» по параметрам, получаются блики. У нас разработана система микропроцессорного управления, в которой датчики следят за белым светом, управляют режимом его работы и тут же адаптируют к условиям внешнего освещения, чтобы было информативно и комфортно для глаз. Таких приборов нет ни в Японии, ни в США. Мы готовы к производству этих приборов, но нужны инвестиции. Кстати, весьма небольшие. Так, чтобы продемонстрировать зарубежным покупателям лицензии работу опытной линии и на ней выпускать 30-50 тысяч светодиодов в год, нам нужен один миллион долларов. Следующий этап — налаживание массового производства. Для этого нужно десять миллионов долларов. В этом случае предполагается полная реконструкция технологической базы, закупка западного оборудования для выращивания многослойных структур, состоящих примерно из ста нанослоев.

Мы рассчитываем через НТК «Институт монокристаллов» Национальной академии наук Украины, в который сейчас вошел НИИ микроприборов, запатентовать свою технологию белых светодиодов на основе кремния с арсенидом галлия в Японии, США, ЕС. По нашим оценкам, такие светодиоды смогут конкурировать с лампами. Как мы с В.Вербицким обнаружили, эффективность технологии резко повышается при использовании так называемой ионной стимуляции. Таким образом можно будет создавать светодиоды высокого качества с КПД, равным 90%, к которому стремятся разработчики во всем мире.

P. S. Насколько реальны перспективы внедрения научных достижений руководителей института, об этом судить специалистам. Сегодня резко поредевшие ряды сотрудников НИИ микроприборов волнует другое: что ждет их в ближайшей перспективе? Наконец, будет ли регулярно выплачиваться зарплата и есть ли хоть какие-то надежды, чтобы она стала мало-мальски приличной?.. Судя из реплики В.Вербицкого, у него в кабинете уже не приходится сидеть в пальто и валенках, но в других комнатах вверенного ему учреждения, увы, очень холодно зимой. Это тоже волнует сотрудников…

К сожалению, попытка обозревателя «ЗН» получить вразумительное разъяснение от Владимира Григорьевича по поводу того, насколько серьезны отношения с НАНУ и возьмет ли она на себя нелегкое бремя расходов, чтобы поднять украинскую микроэлектронику, так и остались без результата. Судя по всему, четкого мнения на этот счет не имеет и сам директор. Не устранил двусмысленностей В.Вербицкий и в, казалось бы, более простой проблеме раздела имущества между двумя учреждениями. А ведь без разделительной ведомости какое-либо решение других вопросов во многом попросту теряет смысл…

P. P. S. В последнее время мы пытаемся найти причину того, почему наша наука так обветшала и все больше отстает от мирового уровня. Или пробуем понять, кто виноват в том, что развалились передовые предприятия. Однако не важнее ли попытаться ответить на другой вполне естественный вопрос: а что мешает нам объединить усилия и довести до ума то, что построено ценой самоограничения и жертв нескольких поколений украинцев? Неужели мелкие, личные, необъяснимые с точки зрения общепринятой морали и привычной логики интересы отдельных руководителей стоят лишений стольких ни в чем не повинных людей? И, в конечном итоге, неужели нельзя прекратить эту затянувшуюся войну и остановить приближающееся полное крушение целой отрасли?..

Хотелось бы отметить наиболее характерную беду украинских научных учреждений в современный переходной период: она заключается даже не в малом финансировании, а в катастрофически неумелом менеджменте. Как показали исследования социологов, попытки объединить в одном лице ученого и менеджера (нередко, весьма успешные в США и Европе), как правило, очень редко оправдывают себя в Украине. В этом случае научное учреждение долго не может выпутаться из лабиринта простейших ситуаций, которые имеют тенденцию нарастать как снежный ком…