Понятие информации появилось очень давно, однако сама информация как явление неизмеримо старше. Можно считать, что первыми носителями информации были на Земле первые молекулы ДНК, принадлежавшие протобионтам. Ничтожного размера мозги гигантских ящеров, несмотря на свою ничтожность, обрабатывали некоторую информацию об окружающем мире, а нечленораздельные крики всевозможных созданий в древних тропических лесах были примитивными сигнальными системами.

Принято считать, что второй сигнальной системой — членораздельной речью — обладал и обладает по сей день только человек. Первоначально речь использовалась для передачи все той же информации, только более интеллектуальной. Например, о том, что в лесу совсем недалеко имеются заросли чего-то съедобного. Или о том, что враги вот-вот нападут и надо прятаться или хвататься за каменные топоры. Много позже кто-то нашел и другое применение речи. Возможно, какой-нибудь претендент на место вожака общины сказал этому вожаку, что, если пойти вон туда, можно что-то там найти, в результате чего вожак попал в какую-нибудь волчью яму, а претендент занял его место. Так или примерно так в мир пришло новое явление — дезинформация, или попросту ложь.

Дальнейшее развитие применений речи появилось, наверное, эпоху-другую спустя. Сначала что-то не поделившие индивиды просто бросались друг на друга и выясняли, кто тут главный, с помощью кулаков. Потом драку начала предварять словесная перепалка, и, наверное, именно в таких перепалках зародилось явление личного оскорбления. Между тем, как-то подспудно вышло так, что словесная перепалка уже не переходила в драку; облив друг друга словесным дерьмом, противники, удовлетворенные, благополучно расходились.

Где-то я встречал такое определение, что именно этой способностью заменять мордобой руганью и отличается цивилизованный человек от первобытного. Кстати, видимо, в то же время возникла и обратная сторона оскорблений — лесть. Вместо того, чтобы (в буквальном смысле) лизать задницу своего господина, стало можно "просто" расписывать этому господину, какой он большой, сильный, красивый и вообще великий. Между лестью и оскорблениями много общего, и прежде всего то, что и то, и другое имеет по своему содержанию весьма мало общего с реальностью, но и не является, в общем случае, ложью. Скорее, и то, и другое определенным образом выражает отношение говорящего к слушающему, но не напрямую, а неким изощренным образом. Очевидно, к этой же группе явлений относится и все объединенное собирательным названием "дипломатичность".

Время шло. Натуральное хозяйство исчезло, появились ремесла, а с ними сначала меновая торговля, а потом и деньги. С появлением первых базаров в мир пришло и другое хорошо известное ныне явление — реклама. Причудливое сочетание истинной информации (ну надо же сказать, что продаешь-то) с не совсем правдивыми утверждениями ("лучший товар на всем базаре", "купи — не пожалеешь" и т.п.) и откровенной ложью ("целебный напиток — мертвого поднимет"). Но самое главное свойство рекламы не в этом.

Успешность рекламы зависела не только (и даже не столько) от ее содержания, сколько от того, сколько потенциальных покупателей ее услышат. Соответственно продавцы на древнем базаре старались друг друга перекричать, нанимали целые толпы зазывал с единственной целью — донести информацию до получателя независимо от его воли. Следует заметить, что среди перечисленных здесь видов передаваемой информации обязательным навязыванием получателю отличаются, кроме рекламы, разве что еще оскорбления. Даже дезинформация, будучи слишком явно навязанной, вызвала бы подозрения.

Если верить историкам, то к средневековью относятся и первые в истории ограничения на рекламу. Помимо прочего, цеховые законы средневековых городов запрещали членам цеха переманивать друг у друга покупателей.

Вместе с тем, развивалась и информация в ее классическом смысле, информация как отражение реальности, информация, позволяющая принимать решения, выбирать стратегии и строить планы на будущее. Для получения информации военачальники и правители снаряжали разведчиков и щедро награждали доносчиков. "Кто владеет информацией — тот владеет миром". А власть над миром стоит денег. Отсюда получилась информация как объект купли-продажи, информация как товар.

Как известно, подлинную революцию в области информации произвело изобретение бумаги — дешевого общедоступного носителя, сделавшего возможным, в числе прочего, первые средства массовой информации (если не считать, конечно, средневековых глашатаев, а так же устную "молву"). Также появились и общедоступные книги. Всякое явление имеет обратную сторону, не обошлось без нее и здесь. Вместе с массовой информацией и массовой литературой в мир пришла цензура.

Позднее, во второй половине XVIII века, в большинстве стран появилась государственная почта как замена дорогостоящих гонцов. Сначала письма везде доставлялись за счет получателя, то есть услуги почты оплачивал получатель при получении послания. В середине XIX века в Англии была напечатана первая в мире почтовая марка (знаменитая "Черная пенни"). Не следует недооценивать это явление, ведь именно "Черная пенни" положила начало принятой ныне практике, когда в большинстве случаев почтовое отправление оплачивает отправитель, а не получатель. Это, в частности, сделало возможным появление такой привычной ныне вещи, как почтовый ящик — ведь теперь, когда почтальону не нужно было взимать плату, доставка почты вполне могла обходиться без непосредственного участия получателя.

В свою очередь, почтовые ящики вызвали к жизни то, что ныне известно под именем junk mail — поток рекламных материалов, которые каждый владелец почтового ящика вынужден выгребать из оного, утешаясь тем, что за это с него хоть денег не берут. Впрочем, junk mail появился уже ближе к нашим дням, так что мы забежали вперед, упустив появление сначала телеграфа, потом телефона и становление мировых телеграфных и телефонных сетей связи, и, наконец, появление радио и телевидения. Это может показаться странным, но ничего качественно нового все эти великие плоды прогресса не привнесли — просто обмен информацией становился все более удобным и быстрым. Цензура, применявшаяся раньше к книгам и газетам, точно таким же образом начала применяться к телевидению и радиовещанию. Перлюстрацию почтовых отправлений сменило (или, вернее сказать, дополнило) прослушивание телефонов и радиоперехват. Реклама, пройдя путь от криков базарного торговца через объявления в газетах до рекламного мусора в почтовых ящиках, мгновенно освоилась на радиостанциях, а чуть позже — и на телеканалах, став, кстати, основным источником средств к существованию и тех, и других.

Люди, живущие ныне, оказались свидетелями новой информационной революции, вызванной на этот раз появлением вначале компьютеров, затем — компьютерных сетей и, наконец, Internet. Есть что-то, что весьма отчетливо делит мировую историю на время до Сети и время Сети. Что же это?

2. Сеть Сетей — шаг к информационному обществу будущего

Итак, чем же столь разительно отличается Internet от своих предшественников, помимо чисто количественных показателей (скорость прохождения писем и прочее)? Первое, что бросается в глаза — это международная (или, если угодно, экстерриториальная) сущность Сети. Сеть не признает государственных границ. Связь с людьми и информационными ресурсами, находящимися в другой стране, ничем не отличается от связи внутри одной страны, причем даже при работе внутри страны все равно происходят обращения к серверам, находящимся за ее пределами — как минимум, к корневым серверам DNS. С появлением Сети с грохотом и лязгом рушатся "железные занавесы". Если раньше при вывозе из страны компьютерных носителей информации требовалось заранее сдавать их на экспертизу "на предмет соответствия", то сейчас эти меры, хотя и не отменены официально, не имеют более никакого смысла, поскольку любую информацию можно передать, не вставая с кресла, в любую точку Земли (за исключением разве что Ирана, где Интернет просто запрещен, и Китая, где Интернет, хотя и не запрещен полностью, тем не менее ограничен и придавлен государством до состояния полной "безобидности").

Второе отличие мира Сети от мира до Сети в том, что в Сети слово имеет каждый желающий. Это своего рода Гайд-Парк мирового масштаба. На создание своего телеканала уйдут десятки и сотни миллионов долларов, на создание своей радиостанции — миллионы, на создание газеты (имеющей, заметим, ограниченный тираж и область распространения) — сотни тысяч. Создание в Сети своей домашней странички, доступной всем желающим, обойдется меньше чем в один доллар даже с учетом платы провайдеру за время на линии. Или в десяток долларов, если не прибегать к помощи бесплатных хостинговых служб типа Geocities, Xoom или Chat.ru. Иной вопрос, много ли людей захотят ее читать — но это уже зависит не от Сети, а от потребности аудитории в данной информации. Чтобы найти людей с соответствующими интересами, существуют так называемые новостные конференции и почтовые списки рассылки, посвященные тем или иным вопросам, надо только узнать их адреса и названия.

Цензура национальных правительств оказывается бессильна перед Сетью, так как всегда остается возможность опубликовать свои материалы анонимно и на сервере, расположенном в другой стране. Анонимность в Сети — вещь, безусловно, относительная, но выяснить подлинное авторство той или иной сетевой публикации можно только при наличии доброй воли администраторов сервера, где произведена публикация, и провайдера, из сети которого эта публикация осуществлена.

Еще одно фундаментальное отличие Сети состоит в простоте и надежности средств защиты от перлюстрации и прослушивания. Если для защиты от прослушивания, например, телефонной линии необходимы сложные дорогостоящие устройства, производство и распространение которых спецслужбам вполне по силам взять под контроль, то для надежной криптографической защиты данных, передаваемых по Сети, достаточно не очень сложного программного обеспечения, которое легко взять в той же Сети или даже изготовить самостоятельно, владея навыками программирования и знаниями в области криптографии (заметим, что криптографию как область дискретной математики преподают во многих университетах и технических вузах).

3. Возникновение понятия информационного насилия

Может показаться, что в Сети можно все и сама Сеть являет собой ожившее воплощение анархии. Строго говоря, некоторое управление в Сети присутствовало с самого начала — это координация использования пространства ip-адресов и доменных имен, однако организации, проводившие эту координацию, изначально выполняли и выполняют исключительно координирующие функции, не являясь, в общепринятом смысле, органами управления. Очень скоро, однако, стало ясно, что принцип "можно все" не годится для нормального функционирования Сети, поскольку технически каждый пользователь может очень неплохо "насолить" своим коллегам, вплоть до полной невозможности работы. Первой требующей организационных мер проблемой, с которой столкнулось сетевое сообщество, оказались пресловутые "атаки", "взломы", "червяки" и т.п. Существенно позже (в середине 90х годов) получили широкое распространение печально известные троянские программы. Государства отреагировали на все это официальным признанием понятия "киберпреступности" и принятием соответствующих законов.

Однако война сисадминов со взломщиками разного рода по своим масштабам не идет ни в какое сравнение с другим явлением, вызванным приходом в Сеть коммерции, которая, в свою очередь, привела с собой рекламу. Коммерсанты не отличаются разнообразием подходов. В Сеть были механически перенесены методы рекламы, успешно работавшие вне Сети. Принцип "размести свою рекламу рядом с тем, на что все часто смотрят" привел к появлению рекламных баннеров на популярных веб-сайтах, а позже — и к появлению сайтов, специально создаваемых для показа оплачиваемых баннеров. Такие сайты, как правило, содержат некую информацию, способную заинтересовать большую аудиторию, или предоставляют доступ к "бесплатным" ресурсам, причем все это делается с единственной целью — завлечь посетителя на сайт и удержать его там как можно дольше, попутно вывалив на него максимальное количество оплаченной рекламы. Между прочим, рекламируются обычно не какие-то услуги, а адрес другого сайта, который, конечно, может уже содержать и описания услуг, и цены, и т.п. Но сам по себе рекламный баннер ничего такого не содержит; все его оформление подчинено единственной цели — вызвать у зрителя любопытство, заставляющее по нему "щелкнуть", чтобы посмотреть, что же там под ним. Под действие законов о рекламе баннеры подвести сложно, поскольку сам по себе баннер никаких услуг, как правило, не рекламирует. Потому зачастую содержание баннера имеет мало, а то и вообще ничего общего с содержанием сайта, на который в результате "щелчка" попадет зритель. Одна известная провайдерская компания рекламировала свой сайт с помощью баннера, который по виду напоминал окошко из Windows95, содержал пугающую надпись "formatting C:" и с помощью технологии animated gif имитировал индикатор процесса выполнения — ползущую слева направо синюю полоску и счетчик процентов "сделанного". Под индикатором присутствовала нарисованная кнопка "Stop". Никаких сведений о том, что же это такое на самом деле и куда попадет зритель, рефлекторно щелкнув по кнопке, баннер, само собой, не содержал. Как показала практика, на эту не слишком, надо отметить, умную шутку попадалось около трети всех видевших баннер, в результате чего рекламируемый сайт за несколько дней посетило около десяти тысяч "лишних" посетителей. Надо отдать должное владельцам баннерной сети, в которой был размещен этот баннер. Под натиском жалоб от недовольных пользователей сей образчик маркетингового мастерства был изъят из обращения через несколько дней после появления.

Вряд ли стоит удивляться появлению программного обеспечения, позволяющего отфильтровать баннеры и видеть только "чистый" контент. Впрочем, проблему решает и использование текстовых браузеров, которыми пользуются многие профессионалы для поиска нужной информации. Разумеется, держатели сайтов, ориентированных на показ баннеров, этим недовольны. Гордо именуя себя контент-провайдерами, они доходят в своих аргументах до того, что именно они и создают Сеть, и без их распрекрасных сайтов пользователю в Сети будет-де нечего делать, а фильтрация баннеров — это воровство (!). К счастью, запретить фильтрацию баннеров невозможно, и, следовательно, фильтрация будет распространяться, пока есть пользователи, раздраженные обилием не всегда добросовестной рекламы. Опасения, что в Сети станет нечего делать, имеют под собой не слишком твердую почву, поскольку подавляющее большинство корпоративных сайтов вообще не содержат баннеров, домашние странички их иногда содержат, но могут жить и без них, к тому же не надо забывать, что WWW — это отнюдь не единственный сервис в Сети, и уж во всяком случае Сеть как среда общения людей между собой никак от баннеров не зависит.
Впрочем, баннеры по сути своей достаточно безобидны, от них можно защититься или хотя бы просто не ходить на изобилующие баннерами сайты, так же как можно не смотреть телевизионные каналы, размещающие рекламу. Гораздо опаснее другое проявление рекламы в Сети — массовые несогласованные рассылки рекламной и/или коммерческой информации по электронной почте — попросту говоря, спам.

Идея рассылать свою рекламу прямо в почтовые ящики потенциальных покупателей, конечно, не нова, выше уже упоминалось явление junk mail. Во внесетевом мире оно выглядит так: коммерсант, желающий провести рекламную кампанию, платит типографии за тираж рекламных листовок, платит агентам-распространителям (зачастую, непосредственно почте) за доставку этих листовок в почтовые ящики и спокойно ждет притока покупателей. Между тем, потенциальные покупатели обнаруживают в своих почтовых ящиках рекламные листовки, большинство из этих листовок сразу после обнаружения отправляется в мусорное ведро, гораздо меньшее количество перед отправкой в мусор прочитывается, и уж совсем небольшая доля тиража листовок оказывается в руках у тех, кто не только прочитывает их, но и проявляет интерес к их содержанию. Именно эти получатели и составляют тот приток покупателей, которого ждал коммерсант.

Идея перенести этот механизм в электронную почту лежала, можно сказать, на поверхности и была применена немедленно, как только Сеть вышла за пределы узкого круга университетских и военных пользователей. Следует заметить, что при этом из цепочки исчезла печать тиража листовок, а вместо армии почтальонов-распространителей выступает почтовый сервер. Таким образом, затраты коммерсанта на подобную "рекламную кампанию" практически нулевые. Со стороны же получателя трудозатраты практически не изменились — удалить электронное письмо так же просто, как бросить рекламный проспект в мусорную корзину. Все бы хорошо, но эффективность и дешевизна рекламы через спам привела к стремительному росту количества таких рассылок. Если несетевой вариант junk mail’а имеет естественный ограничитель в виде стоимости тиража и распространения, у спама такого ограничителя практически нет; по себестоимости такая рассылка доступна любому студенту.

4. Возникновение механизмов саморегуляции Сетевого Сообщества

Анализ ситуации дал безрадостные результаты. Даже если всего лишь каждый сотый пользователь Сети начнет рассылать спам, электронная почта как вид сервиса окажется раз и навсегда похоронена под ворохом ненужной информации, среди которой невозможно найти те сообщения, ради которых и создается почтовый ящик. Именно поэтому в сетевом сообществе спонтанно возникло стойкое неприятие спама, выразившееся сначала в общественном осуждении спама, затем в запрещении спама на уровне договоров с провайдерами, и, наконец, в ряде стран закрепившееся в виде законов. Практика, впрочем, показывает, что законы могут и не работать — в Америке спама не стало меньше, несмотря на все законы. Единственным действенным средством против спама оказался инстинкт самосохранения сетевого сообщества, действующий через угрозу прекращения связности. Если в вашу сеть идет поток спама из некой другой сети, вы не можете им приказать прекратить посылать спам, но вы можете прекратить его принимать. Вместе со всей почтой, идущей из той сети, а то и вообще со всем трафиком. "Вы можете управлять своей сетью, как вам заблагорассудится, но не забывайте, что и другие имеют такое же право — в том числе прекратить связность с вашей сетью" — этот принцип оказался единственным действенным средством против спама. Именно в соответствии с этим принципом работает система RBL.
Если где-то появляется сеть, не признающая общего отношения к спаму и по каким-то причинам предоставляющая услуги спаммерам, держатели RBL вносят эту сеть в свои черные списки. Использовать эти списки никто не обязан, а те, кто полагается на них, делают это исключительно добровольно, на свой страх и риск, основываясь на своем доверии к хозяевам RBL. Никто никого ни к чему не принуждает, и тем не менее механизм вполне сносно работает.

Попадание в RBL означает потерю связности примерно с 40% Сети, и потому угроза попадания в RBL действует отрезвляюще на тех, кто пытается нагреть руки на продаже услуг спаммерам. Фактически каждая сеть, вводящая у себя поддержку фильтров по базе RBL, таким образом голосует против спама, причем эффект от такого голосования проявляется непосредственно, а не в виде весьма сомнительных политических перестановок.

Именно этот механизм показал принципиальную возможность и работоспособность самоуправления и саморегуляции Сети. Показательно, что в отношении пресловутых сетевых атак и взломов никаких подобных механизмов не возникло, а те, что создавались, не получили распространения. Это следует воспринимать как доказательство того факта, что проблема спама для Сети существенно актуальнее, чем проблема нарушений сетевой безопасности.

Дело в том, что от сетевого вандализма никто не получает коммерческой выгоды (если не рассматривать сравнительно редкие случаи целенаправленного промышленного шпионажа), а усилия, затрачиваемые на обход защиты, значительны и под силу далеко не всем. Напротив, спам являет собой весьма реальный способ легкого заработка, а доступен, как уже говорилось, последнему профану.

Безусловно, наивно было бы думать, что, работая в Сети, можно не учитывать существования внесетевых законов. Существует масса примеров успешного вмешательства государств в сетевую жизнь, уголовногопреследования за нарушения внесетевых законов при работе в Сети и т.п.

Сетевое сообщество в долгу не остается. В 1995 году появилась небезызвестная Декларация Независимости Киберпространства, основная мысль которой звучит в одной фразе — "Правительства, оставьте нас в покое — мы вас сюда не приглашали" (Governments, leave us alone — we didn’t invite you). Попытки провести через американский конгресс нашумевший "Билль о непристойностях в телекоммуникациях", который предполагал установление в Сети более суровых ограничений свободы распространения информации, нежели вне Сети, вызвали волну общественного возмущения, породившую, в числе прочего, общественное движение "Голубая лента" (Blue Ribbon), отстаивающее свободу слова в Сети. Следует заметить, что "Билль о непристойностях" был в результате отклонен под давлением общественности, и не последнюю роль в этом сыграла "Голубая лента".

Пожалуй, наиболее эффективно государства отработали борьбу с так называемой "детской порнографией". В большинстве государств детское порно так или иначе запрещено, и поэтому экстерриториальная сущность Сети в данном случае мало чем помогает. Между прочим, прослеживается тенденция подводить под понятие "детского порно" любые изображения обнаженных детей, вплоть до семейных снимков с нудистских пляжей — настолько проблема перегрета.
Пример с детским порно ясно показывает, что государства с их цензурой пока рано списывать со счета (возможно, это не так уж плохо). Но, так или иначе, именно Сеть в настоящее время является наиболее надежным оплотом свободы слова.

5. Свобода слова и информационное насилие, или как отделить мух от котлет

На первый взгляд, понятия свободы слова и цензуры сами по себе никаких загадок не содержат. Увы, не все так просто. Автор этих строк многократно сталкивался с аргументами в защиту спама, основанными на том, что спам — это якобы проявление свободы слова, а борьба с ним — цензура. Встречаются также и аргументы в защиту цензуры, основанные на том, что в ряде случаев она, якобы, необходима — хоть в случае того же спама. Иногда кроме спама упоминаются словесные оскорбления, клевета и т.п.

В обоих случаях понятие свободы слова дискредитируется. Однако было бы странно поставить крест на одном из фундаментальнейших прав человека из-за проблем с недобросовестной рекламой. Это заставляет задуматься о терминологии и приводит к определенным выводам.

Для начала заметим, что современное понимание прав и свобод человека основано на ограничении насилия над человеком со стороны других людей и общества в целом. Таким образом, в случае, когда над кем-либо производится насилие, ни о какой свободе как основании для насилия речи идти не может.

Так, свобода передвижения не является основанием для произвольного вторжения в чужое жилище, свобода вероисповедания не дает права проводить человеческие жертвоприношения, а свобода сексуальных отношений не может оправдать изнасилования.

Следует теперь внимательнее рассмотреть акт передачи информации и четко осознать, что в любой передаче информации участвуют как минимум две стороны — тот, кто передает информацию, и тот, кто ее получает. Руководствуясь принципом отсутствия насилия, или, иначе говоря, принципом доброй воли всех участвующих сторон, мы приходим к следующему пониманию понятия свободы слова (или, говоря точнее, свободы информационного обмена):

"Если некое лицо, обладающее определенной информацией, желает (согласно) передать эту информацию другому лицу, которое, в свою очередь, желает (согласно) на получение этой информации, то в таком (и только в таком) случае данный информационный обмен должен состояться вне зависимости от желаний, волеизъявления и интересов третьих лиц, в том числе государств".

Такое определение может вызвать возражения относительно случаев разглашения информации, которая разглашению не подлежит — государственной тайны, врачебной тайны, тайны исповеди и т.п. Однако представляется логичным считать, что каждое правомочное лицо вправе брать на себя обязательства, то есть (что то же самое) отказываться от некоторых своих прав. Подписку о неразглашении некоторой информации или условие договора, обязывающее хранить ту или иную категорию информации в секрете, можно рассматривать как добровольный отказ личности от права на передачу конкретной информации. Для любителей порядка можно уточнить приведенное выше определение следующим образом: "Если лицо, обладающее определенной информацией и не связанное добровольно взятыми на себя обязательствами не разглашать данную информацию, ...", далее по тексту.

Вернемся теперь к проблеме, сформулированной в начале главы, и рассмотрим ее в контексте только что данного определения. Подавляющее большинство владельцев почтовых ящиков ни малейшего желания получать спам не имеют, что подтверждается их жалобами на спам и требованиями о прекращении такового. Более того, если владелец почтового ящика высказал согласие получать рекламные рассылки, то такие рассылки в его адрес уже не будут спамом, поскольку спам, по определению, есть навязывание информации.
Ясно, что ни о каком согласии получателя в случае спама речи идти не может, что автоматически лишает спам статуса "проявления свободы слова".

Аналогичным образом оказываются беспочвенны и утверждения о необходимости цензуры в некоторых случаях. Дело в том, что цензура, по определению, являет собой вмешательство третьих лиц (чаще всего — представителей государства) в информационный обмен, в который их, вообще говоря, никто не звал. Утверждение о необходимости цензуры неявно опиралось на то, что цензура защищает получателя информации от чего-то такого, от чего он сам хотел бы быть защищен (от спама, от оскорблений и т.п.). Но если имеется добрая воля получателя на получение данной информации, то ни о какой защите речи идти уже не должно. Если, напротив, таковой доброй воли нет, то есть если ограничения передачи информации одобрены ее потенциальным получателем, то это уже не является цензурой, поскольку вмешательство третьих лиц вызвано желанием одной из сторон и является реализацией права этой стороны на защиту от информационного насилия.

6. На пути к либеральному информационному обществу

Приведенное выше определение свободы слова (или, говоря более современно, свободы информационного обмена), основывается на существенно более общем, фундаментальном принципе — "все, что не мешает другим, т.е. не нарушает их прав, разрешено". Принцип, казалось бы, не подлежит сомнению. Тем не менее, как это ни удивительно, практически повсеместно, даже в самых либеральных странах, законодательство не приемлет ничего похожего на свободу слова в вышеприведенном смысле. Во многих конституциях присутствуют статьи о свободе слова, но, увы, нигде не дается определения, что же это такое — свобода слова, и потому слишком часто государства вообще считают возможным не помнить об этом праве своих граждан, вводя под благовидными предлогами то одни, то другие цензорские ограничения.

Впрочем, внедрение такого нового наполнения понятия свободы слова имеет, если присмотреться, существенно более далеко идущие последствия.

Во-первых, на поверку информационным насилием оказываются практически все виды рекламы, во всяком случае все виды явной рекламы, вплоть до богато украшенных витрин магазинов и вычурных вывесок. В ту же категорию информационного насилия (конкретнее — насилия, связанного с навязыванием информации) попадает любого рода миссионерская деятельность, а так же назойливые коммивояжеры, и, до кучи, разного рода попрошайничество ("мы сами люди не местные..." и т.п.) Впрочем, вряд ли кто-то станет всерьез сожалеть о бомжах, коммивояжерах и миссионерах. С рекламой все не столь однозначно, но к этой проблеме мы вернемся позднее.

Наиболее неоднозначной является проблема, связанная с современным авторско-правовым законодательством. В его основе лежит понятие копирайта, т.е. права копирования той или иной информации. Предполагается, что информация, защищенная копирайтом, может быть скопирована только правообладателем или теми, кому правообладатель тем или иным способом дал соответствующие полномочия. В общем случае (из которого существует множество исключений, зависящих от версии авторско-правового законодательства) создание копии объекта авторского права, в том числе путем передачи информации третьим лицам, является незаконным независимо от наличия или отсутствия каких бы то ни было договорных отношений между правообладателем и лицом, создающим копию (передающим информацию).

Легко видеть, что принципу свободы слова, приведенному выше, это не соответствует. Пока речь идет об отношениях правообладателя и его клиента, который при покупке "законной" копии (книги, грампластинки, коробки с программой и т.п.) дал тем или иным образом обязательство не распространять копий, снятых с покупаемого экземпляра, все вроде бы в порядке. Однако если новый "законный" обладатель копии своих обязательств не выполнил и переписал купленную программу или ту же грампластинку всем своим друзьям и знакомым, мы имеем дело с копиями, обладатели которых никому никаких обязательств о нераспространении не давали. Если рассмотреть ситуацию в контексте нашего определения, получится, что для этих людей дальнейшее копирование информации будет уже проявлением свободы слова, с чем, разумеется, ни один юрист не согласится.

Продолжение на следующей странице